LVCIFER

В высях, где тени сгустились в тьму,

В тысяче вечностей над бездной мук,

Над бушеваньем ливней является

Бледное, как утро, божье лицо.

Дальние церкви наполняет сон

Сфер, безмерный, как лепет арф,

Когда, как месяц с большого небосвода,

Белое наклоняется божье чело.

Приблизьтесь. Рот его — сладкий плод,

Кровь его — тяжкое медленное вино,

На его губах в темно-красной заводи

Зыбок синий жар полдневных морей.

Приблизьтесь. Нежен, как бабочкина пыльца,

Как юной звезды золотая ночь,

Мерцает рот в бороде златобородого,

Как в темном раскопе мерцает хризолит.

Приблизьтесь. Он прохладней змеиной кожи,

Мягче пурпурных царских риз,

Нежнее заката, который обесцвечивает

Дикую боль огненной любви.

Скорбь павшего ангела — словно сон

На лбу его, белом троне мучений,

О виденьях, канувших в бледный рассвет.

Глубже, чем тысяча пустых небес,

Его горечь, прекрасная, точно ад,

Чью пылающую бездну пронизывает

Бледный луч с полуденной вышины.

Его боль — как ночной двусвечник:

Взгляните: пламя облегло ему голову

И двумя рогами в дремучей роскоши

Из кудрей его вонзается в тьму.

Его боль — как ковер, по которому

Письмена каббалистов горят сквозь ночь,

И как остров, минуемый плавателями

В час, когда в дебрях кричит единорог.

Его тело — в нем тень и сень дубрав,

Взлет печальных птиц над большими заводями;

Это царь, в горностаях, задумчивый,

Тихо шествует сквозь склеп своих предков.

Приблизьтесь. Загоритесь его скорбями,

Впейте вздох его, холодный, как лед,

Вздох, принесшийся из-за тысяч эдемов

Ароматом, впитавшим любое горе.

Вот он смотрит, он улыбается, —

И душа в вас тиха, как пруд в камыше,

Тихо наполняемая пеньем Пановой

Флейты, льющимся из лавровых рощ.

Усните. Ночь, сгущаясь в соборе,

Угашает огни на высоком алтаре,

И огромный орел его безмолвия

Зыблет тень своих крыл на ваших лбах